Хуун-Хуур-Ту: сквозь призму народной музыки

8 октября в ДК «Аксион» состоялся сеанс массовой телепортации. Зрители, пришедшие на концерт одной из самых известных за рубежом российских этно-групп, на 2 часа перенеслись из хмурой ижевской осени в живую и многогранную тувинскую степь. Чудо? Магия? А, может, просто произошло расщепление солнечного света в облаках на множество расходящихся лучей, что по-тувински будет «Хуун-Хуур-Ту».

Перед началом выступления продюсер группы познакомил зрителей с историей коллектива. Как оказалось, в 1987 году экспедиция американского музыканта Тэда Левина встретила в городе Кызыл этно-группу «Кунгуртук». 4 талантливых тувинца так поразили американца традиционным горловым пением, что он сразу же увёз их в США. В штатах к музыкантам, сменившим название на «Хуун-Хурр-Ту», пришла известность. С 1992 они сотрудничали со многими именитыми музыкантами (Фрэнк Заппа, Kronos Quartet, Микки Харт из Grateful Dead), записали музыку к фильму Уолтера Хилла «Джеронимо - американская легенда» и даже номинировались на BBC World Music Award.

После такого внушительного вступления зрители сразу прониклись уважением к вышедшим на сцену музыкантам. И, что редко для российской эстрады, «Хуун-Хуур-Ту» ответила тем же. Очень вежливо и даже кротко говоривший от имени всей группы Саян Бапа поздоровался с ижевчанами, представил остальных участников и рассказал, что значит для тувинца горловое пение - хоомей. На протяжении 5 000 лет, когда мужчине не хватало слов, чтобы выразить свою любовь к природе, женщине и родной стороне, он начинал одновременно извлекать низкие вибрации и высокий свист - это мелодия, флейта его души. С таким же трепетом и любовью Саян Бапа рассказал и о национальных тувинских инструментах: игил - более похожий на виолончель, дошпулуур - родственник банджо, якутский варган - хомус, и шаманский бубен - тунгур, говорящий в такт с сердцем и усиливающий его биение. Все инструменты аутентичны, сделаны из лиственницы, конского волоса и кожи горного козла, они очень нежны и капризны: расстраиваются от небольших перепадов температуры и даже дыхания, поэтому музыкантам приходилось настраивать их после каждой песни.

Песни звучали разные: красивые и печальные, торжественные и задорные. Так как все они были на тувинском языке, то перед каждой композицией Саян Бапа своим глубоким красивым голосом очень серьёзно объяснял её значение: вот песня о любви, эта о доме и семье, а теперь о коне. Но больше всего поразили исполненные печали («Где наша земля? Где наш народ?») песни о матери-Туве и утраченной древней родине - Kongurei. Их пение завораживало, голоса, расщепленные на несколько искрящихся потоков, причудливым узором собиралсь в воображении слушателей. Иногда группе помогала известная австрийская джазовая певица Саинхо Намчылак, которая вернулась к исконной тувинской музыке благодаря Хуун-Хуур-Ту. Последней стала песня о любви, которую Саян Бапа объяснил так: «Я не замечаю, как звезды исчезают в небе, и как туман тает впереди коня, ведь я так мчусь к тебе!»

Очень тяжело было пробуждаться от этого сказочного концерта-сна и возвращаться к повседневной хмари. Но было и радостно оттого, что в последние годы в России проснулся интерес к исконной, древней культуре, а не к образцово-показательной «клюкве», ставшей искусственным заменителем духа, заключенного в народном творчестве. Пусть триединому богу «Водка-Матрёшка-Балалайка» поклоняются иностранцы, а нам есть, кому отвесить земной поклон и сказать «спасибо». Спасибо, Хуун-Хуур-Ту!