Это текст, читайте его, если сможете

В процессе чтения мы часто отвлекаемся на сторонние мысли. Как итог: не можем вспомнить, о чём читали последние пять страниц. Это автоматизм.

Чтобы такого не происходило, текст должен быть сложным, неподатливым. Текст должен сопротивляться. Тогда наступает осознанное чтение. Это принцип, которого придерживается филолог и переводчик Кирилл Азёрный из Екатеринбурга. Его лекция 11 апреля прошла в Штабе городских проектов «ЛИФТ».

Кирилл — адепт осознанного чтения. Он создаёт тексты, которые невозможно читать на автомате. Они сложные, нелогичные, абсурдные, если хотите. Но они заставляют думать, искать, погружаться и, главное, осознавать:

«Мне вчера сказалось, и я оброс уже без всякой необходимости и лицом, и лишними двумя руками, что всё, но ничего, и что нам позволено работать без всякой надобности и надежды, и не менее тем (я договаривал за говорящим, как если бы доедал за ним обед беседы), мы можем работать и дальше — как входная лампа в коридоре (моё конфиденциальное сравнение), и действительно — сапоги… подумал тогда и теперь думаю, что это ловушка и нас всё-таки убьют. Только как и за что — ещё никому не известно, а впрочем — кофейня, и пока я здесь, мне не несут чая, и я говорю так, как если бы. Дальнейшее — мрак, но и он не то, что я думаю, и он — ожидание, не менее беспочвенное». (К.Азёрный «Светлое кладбище»).

Это, однако, не единственный способ «осложнить» текст. Изучая тексты в Worde, Кирилл понял, что сопротивление может быть и на уровне вёрстки:

Так, например, писатель оформляет собственные работы. Автор разделяет текст на блоки, из которых нужно собрать полноценный текст. Своеобразный конструктор, то есть.

– Читать нужно с помощью знаков форматирования, чтобы увидеть, как текст сделан, — рассказывает Кирилл. — Например, я могу внедрить несколько белых блоков, которые надо двигать, перемещать, чтобы текст как-то выявить. Это текст, который надо форматировать, верстать. Читатель верстает его самостоятельно. Он открывает куски текста, чтобы увидеть (ощутить даже больше), что процедуры, которые читателем предпринимаются, тоже имеют эстетическую значимость. Их тоже стоит учитывать, как средство выразительности.

Все эти текстовые квесты, головоломки или, как их называет сам Кирилл, interactive fiction — дополнительные механизмы вовлечённости. Они заставляют не просто читать, а что-то ещё делать при этом. Вовлекают в процесс. Кирилл стал работать с этим, когда понял, что любая материальность при чтении (перелистывание страниц, смена позы, страдание от плохого освещения) влияет на читательское восприятие. А есть ли это при электронном чтении?

– В целом мне сейчас интересно именно то, как цифровая культура воспроизводит материальную культуру. Например, когда ты в тексте начинаешь прилагать какие-то физические усилия. Жена мне рассказывала: вот в Инстаграме ты нажимаешь несколько раз, чтобы сделать зум, и так же нажимаешь, чтобы вернуть изображение в исходное положение. Хотя ведь для этого нет никаких предпосылок. Это же не какой-то материальный объект, который надо вертеть и так, и эдак. Но объект воспроизводит черты материального, получается. Так мы замечаем, что физически как-то взаимодействуем с виртуальными объектами.

В собственном творчестве, однако, Кирилл руководствуется не только концепцией осознанного чтения. Для его работ характерно отсутствие каких-то конкретных тем:

– Читатель обычно подходит к чтению утилитарно. У него вопрос «Зачем нужно читать?» возникает уже сразу, ещё до того, как он стал читать (я не говорю, что это плохо, я сам такой же, в том-то и дело). Мне бы хотелось, чтобы мои тексты существовали как объекты, которые ни к чему, кроме самих себя, не отсылают. Потому что для меня стоит вопрос читательской тирании (когда читатель приходит и всё переименовывает). Мне это кажется проблемой. Не потому, что я к читателю плохо отношусь. А потому, что мне кажется, от этого читателю скучно. Ничего ему не сопротивляется, он ходит и всё переназывает. А мне хочется, чтобы как в играх: если ты не понял, как что-то сделать, то ты и застрял. В игры же компьютерные не перестают играть из-за того, что что-то там не могут пройти.

Также Кирилл Азёрный причастен к созданию литературного самиздатского журнала «Здесь».

– Мы с Русланом Комадеем пришли к этой идее одновременно, в 2014 году. Руслан тогда работал в «Музее писателей Урала». И вот мы сидели на кухне, Руслан мне рассказывал про журнал «Вещь» в Перми. Я говорю: «Нам надо тоже в Екб». И вот мы начали делать журнал. И у меня лично была такая идея: я хотел собрать всё, что мне нравится в мире, в одно целое. Каких-то авторов, которые никогда не встретятся. У них ничего общего нет, — пусть у них будет общий наш журнал. В «Здесь» печатался глубоко уважаемый мною Андрей Башаримов. Взлёт у него был в начале 2000-х. Он очень интересный писатель с точки зрения стиля, именно с точки зрения языка. Такой у него рваный нарратив, рваный синтаксис. Мне нравится. Публиковался Зиновий Зиник (британский писатель. — Прим. ред.) — это ученик Павла Улитина — замечательный прозаик, на мой взгляд. Публиковались наши уральские авторы. В последнем вот номере, десятом, у нас перевод Лин Хеджинян (американская писательница. — Прим. ред.).

Помимо концептуальных тестов на русском, Кирилл Азёрный пишет на английском. Несмотря на то, что он переводчик, собственные тексты не переводит. Для русскоязычной аудитории — одни произведения, для англоязычных — другие. Сам он объясняет это языком как таковым. Те фишки, что работают в одном языке, могут не работать в другом. Когда-то благодаря своим работам на английском Кирилл попал на Международную писательскую программу Университета Айова в США.

– У университета есть программа — она существует уже десятилетия. Они приглашают писателей пожить в Айове, в университетском кампусе. И ты там живёшь 2,5 месяца. Всё это время ты участвуешь в коллоквиумах, обсуждениях. Происходит просто обмен писательским опытом. Там есть и переводчики, которые помогают тебе работать с твоим текстом. Вообще замечательные ребята, программа удивительная. Там я познакомился с авторами разных стран. А попал я туда как? Их куратор Кристофер Мерил приезжал в Екатеринбург. Мне позвонили, сказали об этом. А мы с Кристофером уже знакомы были на тот момент. Вот он мне и предложил. Университетом всё тебе там оплачивается.

***

В марте 2020 у Кирилла вышел роман «Цирк «Олимп». Работа существует в цифровом виде и предназначена для вёрстки в PowerPoint. В романе, по словам Кирилла, даже есть сюжетность. Но роман настолько «тяжёлый», что даже невозможность нормально открыть файл автор рассматривает как часть концепта. Собрать этот литературный пазл вы можете сами по ссылке.

Азёрный создаёт тексты для текстов. Эстетику для эстетики. Осознанное чтение для осознанности. В его работах не нужно искать ни смыслов, ни особенных замыслов. Это тексты рефлексирующие. Тексты, думающие о самих себе. О сути самих себя. Можно наслаждаться ими из эстетического удовольствия или изучать из интереса концептуального. Здесь не нужно бежать за извечным вопросом «Что хотел сказать автор?». Ведь автор говорит лишь: «Вот, это текст, читайте его, если сможете».