Сотворение мира 2010. Дневник журналиста

Пролог

В 2008-м году взлетел самолёт и в точке «Казань» пересекся с воздушным шариком. Именно так выглядит эмблема международного музыкального фестиваля «Сотворение мира», который обосновался в столице Татарстана, объявив своей целью развитие толерантности и уважения к представителям других стран, культур и религий.

Два года подряд я ездила на фестиваль в качестве «Гостя»: стояла в гостевой зоне и внимала музыкальным страстям БГ, Земфира, Патти Смит, Ману Чао. Но «закулисье» всегда манило мою любопытную душу, и в этом году, заручившись поддержкой редактора журнала FANlife, я отправилась на фестиваль в третий раз, но уже - с карточкой «Пресса».

День первый. Официальный.

Официальное открытие и закрытие фестиваля было намечено на 26 июня. За день до этого события организаторы фестиваля устроили пресс-конференцию.

Перед журналистами во всей красе и готовности отвечать предстали: мэр Казани Ильсур Метшин, гендиректор фестиваля Игорь Сивов, президент фестиваля Андрей Макаревич, генпродюсер Сергей Миров, арт-директор Александр Чепарухин. Всю эту «организаторскую идиллию» разбавляла «щепотка» музыкантов: музыканты группы «Молотов», Владимир Шахрин, Саламат Садыкова и Мансур Ташматов.

Телевизионные камеры наготове, диктофоны в ожидании. На стульях для журналистов были приготовлены буклеты с дисками (в буклете можно было почерпнуть информацию о фестивале предстоящем, а на диске - о прошедшем, двухлетней давности).

Небольшое опоздание Макаревича быстро забылось, и официальная часть, наконец, началась. Первым нас приветствовал мэр Казани Ильсур Метшин, отметив, что «слава Богу, фестиваль становится традиционным».

Эстафету перенял президент фестиваля, имевший вид «русо туристо», приехавшего недавно то ли с Мальдив, то ли с Бали, в соломенной шляпе, солнцезащитных очках и пестрой рубашке с экзотическим орнаментом. Но слова его отнюдь не внушали атмосферу благодушного отдыха и релакса, а были обращены к нам с предельной ясностью и претензией: «Я помню, как год назад с этого самого места выглядело пространство, занимаемое вами. Я отлично помню, что здесь тоже сидели отличные ребята (показал на сидящих за столом), примерно как сейчас, а вас было меньше. Это говорит о том, что мы затеяли, в частности, наш фестиваль ещё и для того, чтобы из мира перевернутого мы вернулись в мир реальный. Ведь сегодня, чтобы о чём-то написали, очень важен скандал, чтобы что-то произошло не так, чтобы кто-нибудь из музыкантов задал неудобный вопрос премьеру. ...а я человек старомодный, я не люблю скандалов. Я считаю, что когда музыканты всего мира приехали в город Казань, чтобы сделать праздник, это и есть самый главный повод, чтобы об этом сообщить человечеству. И я сегодня летел сюда и думал, что мы невероятно удачно выбрали место, потом что это город религиозной толерантности. Есть только два города в мире, которые находятся на первом месте (по толерантности - моё прим.): Казань и Нью-Йорк. И то после 11 сентября Нью-Йорк находится на втором месте. А Казань на первом, это, может, мои субъективные наблюдения...»

Пару слов о программе фестиваля добавил Сергей Миров, и вот настало время атаковать вопросами. Вопросы были - от смешных до самых серьезных, от абстрактных до вполне практических. Безопасность и снабжение водой на фестивале, песня узбекско-киргизского дуэта, музыкальные сюрпризы, формат-неформат фестиваля, тяжело ли выступать на сцене в жару, кто победит на чемпионате мира по футболу?...Но на все вопросы нашлись ответы. И лишь некоторые из них достойны того, чтобы быть здесь записанными (напечатанными) приблудшей журналистской рукой.

Журналист (Ж.): фестиваль проходит в третий раз. Как изменился мир? Как «Сотворение мира» повлияло на этот мир?

Макаревич: Глупо полагать, что одной или двумя-тремя вещами изменишь положение дел в мире. Обычно происходит так: бросаешь камушек, а потом идут круги. Ни одно движение со стороны незамеченным не остается.

Чепарухин: Можно я добавлю? Мне кажется, что фестиваль, который прошел три года назад, задал высокую планку и по музыкальному содержанию, и по качеству всех составляющих (звук, свет, продакшн), по настроенческому и духовному направлению, по удивительному взаимодействию между музыкантами, когда такие музыканты, как Земфира, Патти Смит по 6-7 часов наблюдали за тем, что происходит на сцене. И я вижу, как многие люди пытаются перенять опыт Казани.

В прошлом году мы открыли несколько интересных казанских музыкантов, например, мне запомнился «Мубай». В этом году мы начинаем налаживать мосты между городами страны. Сейчас мы везем две перспективные молодые группы из Перми в Казань («Упалинаушис» и «Play!»). Из единичного мощного события фестиваль становится примером для всей страны, создаёт новую культурную ситуацию, генерирует новые культурные процессы и приносит много радости людям.

Ж.: Андрей Вадимович, участвуете ли Вы в составлении списка музыкантов фестиваля, в определении хэдлайнеров?

Макаревич: На начальной стадии мы решаем вместе. Когда идет детальная разработка списка гостей, то это я доверяю Чепарухину, потому что он лучше меня знает, что происходит в современном мире, у него прекрасные контакты с музыкантами. Я очень рад, что собралась такая профессиональная фестивальная команда. Ещё ни разу за 3 года не было того, чтобы я, посмотрев на группу, сказал: а зачем этот позор? Наши мнения совпадают.

Ж.: Мне кажется, что в фестивале преобладает фолковый акцент. Мне это кажется или это действительно так? Соблюдаете ли какой-то баланс?

Чепарухин: Каждый год не все, но ряд журналистов пытаются выяснить какой же акцент, какой формат имеет фестиваль. Я говорю прямо, никакого акцента, никакого формата нет. Специально не думаем, на чем сделать акцент. Разным людям кажутся разные вещи. На первом фестивале многим могло показаться, что у нас акцент на рок-группы. В этом году многие нас обвиняют в том, что мы похожи на «Нашествие» - из-за русского рока. Я не согласен, у нас каждый год были звезды русского рока - Машина времени, ДДТ, Земфира, Мумий Тролль.

Макаревич: Музыканты больше всего ненавидят слово «формат», потому что, вы меня простите за громкие слова, искусство в формат не вписывается, в формат вписывается только ремесло. Поэтому изначально фестиваль был задуман как «антиформат», и этому мы следуем.

Ж.: Вопрос о видео-версии фестиваля, пиратстве и трансляции. Фестивалю так и не удаётся пока выйти на федеральный масштаб...

Миров: Во-первых, здесь будет творческая группа Первого канала и, может быть, сокращенную версию покажут по Первому каналу.

Макаревич: Надейтесь!

Чепарухин: Если всё хорошо получится, то они покажут. Что касается видео-версии, до сих пор есть большие сложности с авторскими правами. Но одно - если мы не договорились с музыкантами о том, чтобы их показать в эфире, а другое - то, что можно продавать диски с выступлениями. На экране все согласны, а чтобы продавать диски - не все.
Подавляющее большинство музыкантов в случае хорошей качественной записи согласны, чтобы такой диск вышел. Но, к сожалению, пока то, что получилось у нас на выходе, не соответствует должному уровню. Я бы хотел пожелать, чтобы более мощные силы участвовали в съемках нашего фестиваля, чтобы уровень телевизионной трансляции, ТВ-продукции соответствовал уровню нашего фестиваля: и по духу, и по свету.

Пример - «Рок над Волгой». Фестиваль был хороший, а трансляция не соответствовала заданному уровню. Почему я решил это сказать? Потому что вроде бы «капризничают» музыканты, но нет. Земфира была готова, хотя изначально относилась к съемкам нервно. В итоге, настолько была довольна своим выступлением, что готова была сама сделать видео-версию. Но когда я передал запись, она сказала, что совершенно не годится, видео-версия несравнима с тем, что было «живьём».

Ж.: Вопрос музыкантам: каково соотношение в Вашем творчестве бизнеса и творчества?

Макаревич: Я не очень понимаю вопрос, потому что я всю жизнь занимался тем, что мне интересно, тем, что я люблю. Я не ориентируюсь на спрос и никогда не ориентировался. И честно скажу: до сих пор не понимаю, почему песню 30-летней давности написания народ поёт и требует. Наверно, мне повезло. Наверно, они были написаны в удачное время в удачном месте. Я совершенно не против того, чтобы труд был оплачиваем, это нормально. Всё что делал и на телевидении - я делал это в свое удовольствие. Иногда платили - и это было приятно, иногда не платили - я сильно переживал, но всё равно продолжал заниматься музыкой.

Молотов: мы делаем и говорим то, что мы хотим, и счастливы, что нам удаётся это делать. Но мы, конечно, думаем о том, как нам этим делом зарабатывать на жизнь, потому что мы этим только и зарабатываем.

Ж.: «Молотов», какие впечатления от Казани? Что собираетесь увидеть (посетить)?

Молотов: 10 лет назад мы уже были в России - в Питере и Москве. Мы имеем представление о стране, что это другой мир. Казань - в большей степени походит на родной мир, нежели Петербург. Правда, посетили только пивной бар, но надеемся, что останется время в воскресенье посмотреть город.

Ж.: Приедет ли Петр Налич на следующий год? И как вы думаете, впишется ли он в формат фестиваля?

Чепарухин: Мэр города лично приглашал принять участие в фестивале, но он сказал, что, вероятно, примет участие в следующем году, когда будет понимать, что достоин представлять себя на такой сцене.

Ж.: Фестиваль имеет статус международного. Есть ли реклама фестиваля за рубежом?

Чепарухин: Марсело, главный телевизионный продюсер в Латинской Америке, его передачи про рок очень популярны: аудитория составляет до 50 млн. человек, приезжал специально в Казань и делал съемки. Также взял наши съемки с фестиваля и сделал рекламный ролик «Сотворения мира». Каждый день, начиная с мая, этот ролик показывают на всю Латинскую Америку. Сейчас он привёз с собой телевизионную группу и пишуших журналистов, которые делают репортаж о нашем фестивале, чтобы вся Латинская Америка узнала об этом. Что касается российской прессы, то у нас здесь представлены все главные российские издания.

Макаревич: Я больше скажу: ладно за границей. Отечественные ТВ-каналы стали проявлять интерес к нашему фестивалю, не прошло и трех лет... (здесь журналисты зааплодировали). Я думаю, лет пять пройдёт и будет живая трансляция в реальном времени. Ждать недолго.

Любопытство журналистов, постепенно иссякая, сошло «на нет». Испытуемые с облегчением вздохнули и встали из-за стола... И «атака» вновь возобновилась: правда, уже с просьбами - дать автографы и сфотографироваться.

День второй. Фестивальный.

День фестиваля выдался на редкость жаркий. Жара была повсюду и, казалось, стремилась заполонить каждый прохладный угол. Тем не менее, к началу фестиваля собралось приличное количество зрителей и зевак. Это было видно из нашей VIP-зоны.

Гордо повесив на себя карточку с надписью «Пресса», я прошла к большому белому шатру, где сидела журналистская братия и смотрела на экран. По нему шла прямая трансляция фестиваля. Звук, в прямом смысле слова, был «живой»: он шёл прямо со сцены. Справа стояло около 5-6 столиков с ноутбуками, где благодаря технологии Wi-Fi, можно было тут же рассказать о происходящем.

Но как бы ни было в шатре уютно, прохладно и потому хорошо (надо сказать, что почти по всему периметру шатра стояли спасительные бутыли с водой), близость сцены манила к себе. Официальное открытие фестиваля с официальными речами было ненароком пропущено - и я сразу попала на выступление первых участников - Павла Фахртдинова и его музыкантов.

Нужно сказать, до фестиваля Паша дал концерты в нескольких казанских клубах. Как мне кажется, сравнение с его фестивальным выступлением не в пользу последнего. Трудно было прочувствовать акустический, гитарный, самобытный талант Паши сквозь махины динамиков и усилителей. Тем не менее Павел открыл музыкальную часть фестиваля, и долгожданный праздник живой музыки начался.

Молодежный блок был представлен группами из Казани, Перми, Набережных Челнов и Москвы. Особенно меня впечатлили две группы: «Love-Fine» и «Дом Кукол». И если первые проявляли электронное буйство на сцене, то вторые играли хороший, «харизматичный» рок.

У молодой казанской группы «Love-Fine» я решила взять небольшое интервью после их выступления.

- Как вы решили принять участие в фестивале?
- Казань - наш родной город, и мы не могли не выступить. Подали заявку - и попали.

- Хотели бы выступить ещё раз? Оправдались ли ожидания от фестиваля?
-Да, хотели бы ещё раз выступить. А ожидания вполне оправдались.

- Ведущие отнесли вас к направлению «инди». К какому направления вы сами себя относите?
(Тут среди ребят развернулось жаркое обсуждение: каждый из них понимал направление по-своему).
- «Инди» - расплывчатое понятие, себя к нему не относим.... если рассматривать «инди» как независимую музыку, то в общем, да... это широкое понятие. Это не музыка, а взаимоотношение между звукозаписывающими компаниями, лейблами, букинг-промоутерами и музыкантами. Это не музыка, а образ жизни.

- Планы на будущее?
- Покорить мир...

Жара не спадала: как материальная - в воздухе, так и духовная - на сцене. Последовал следующий музыкальный блок - «этнический»: Morozova дивным густым голосом исполнила народную музыку 21 века (как обозначили сами ведущие), звуки африканского континента принесли чернокожие барабанщики из Буркина Фасо (группа Farafina), а балканские мотивы подарили сербские музыканты с Борисом Ковачем, которые, по несчастливому стечению обстоятельств, не смогли приехать на прошлый фестиваль. Но на этот раз они отыграли и отплясали на высоте.

Национальный колорит на сцену привнесли и молдовские музыканты из группы Zdob si zdob. Рома энергично ударял бубном о колено. На последней песне группы - «Видели ночь» - танцевали и пели почти все зрители.

После зажигательного выступления молдавские музыканты пришли пообщаться с журналистами - о фестивале и творчестве.

«Веников не хватает дубовых», - пошутили музыканты, войдя в шатёр пресс-службы.

- Как вам фестиваль?
- У нас не было времени, чтобы почитать про фестиваль, но мы понимаем, что концепция фестиваля созидательная. Она где-то перекликается, может быть, не с Вудстоком, с таким наивным «хиппи-состоянием», но есть что-то такое позитивное и правильное в данный момент времени. Очень хороший подбор артистов, которые передают атмосферу фестиваля. На фестивале часто бывает так, что группа играет 4-5 песен, которые крутятся по радио, и все группы похожи друг на друга. А здесь тема раскрыта. Выступают разные команды, которых даже по радио не слышно, нет штампа набора артистов, которые звучат на радиостанциях. Есть неформатная, свободная музыка.

- Как развивается Ваше музыкальное творчество?
- Мы записали 2 пластинки: одна выйдет в сентябре под названием «Белое вино и красное вино» на русском языке. Это не только наши песни, но и кавер-версии. Это песни, которые собрались в течение нашего тура длиною в 15 лет. Там есть и песни, сделанные для определенных мероприятий (например, «Голубой огонек»), песни памяти Анатолия Крупнова, плюс наши новые экспериментальные песни с военным Кишиневским оркестром. Другой альбом записали в Берлине, названия пока нет. Это англо-молдавский альбом, но я очень хочу перевести как минимум две песни на русский язык.

Пока одни музыканты дают интервью, другие дают выступление. Дабы не пропустить ни секунды, я побежала к сцене, с которой лилась музыка питерской группы «Markscheider Kunst». Песня «Kvasa-Kvasa», одна из самых известных данного питерского коллектива, открыла их выступление.

И, наконец, после долгого и томительного ожидания публика взорвалась. На сцену, с лёгкой, просвечивающей бородой и белой футболке вышел Александр Васильев. «Сплин» исполнили, наверное, свои самые популярные песни, которые можно было бы и не петь: народ скандировал песни чуть ли не громче самого солиста: «Моё сердце», «Орбит без сахара», «Сидели-курили», «Выхода нет», «Феллини». В каждом движении Саши Васильева читалось знание и умение управлять этой ревущей, поющей, прыгающей толпой, казалось, одним щелчком он мог заставить всех упасть или закричать во весь голос.

И тут я поняла и оценила в полной мере прелесть пребывания в VIP-зоне. Находясь буквально в нескольких метрах от сцены, можно прочувствовать заряд энергии, идущий от музыкантов, увидеть каждое движение эмоции, рассмотреть глубину глаз... Не будучи слишком сентиментальной, на «Сплине» я ненароком растрогалась: глаза музыканты были словно прожженные, точнее, посыпанные пеплом...

После выступления группы «Сплин» мои коллеги буквально накинулись на Васильева. Но тот, то ли от усталости, то ли от нежелания с нами общаться, очень быстро прошмыгнул и сбежал из шатра, оставив свою улыбку и хитрый взгляд.

К вечеру музыкальный Олимп был покорён екатеринбуржцами: всё началось с группы «Трек» и её первой солисткой Настей Полевой, а завершилось уральским джемом, который состоял из трёх основных «ингредиентов» - «Чайф», Настя Полева и «Трек». Глядя на них, отметила: умеют ещё «старики» зажигать, дадут они фору любому молодому музыканту!

Вообще, мне показалось, что на этом фестивале гораздо ярче светили не молодые коллективы, а старые, опытные, от которых так и шёл музыкальный жар и пыл. И пританцовывали они как!

А вот новообразованный екатеринбургский проект Глеба Самойлова Matrixx меня разочаровал: «избитые» образы, попытка повторить себя, драйв на отметке «ближе к нулевой...»

Но за Самойловым последовал важный, кульминационный момент фестиваля - узбекско-киргизский дуэт, памятуя недавние события в Киргизии, - Саламат Садыковой и Мансура Ташматова. Краткий межэтнический мир воцарился на сцене.

Следующие группы: Run Run Run и Dissidenten были, к сожалению, мною пропущены, хотя я была наслышана как о первой - молодой и перспективной, из Америки, так и о второй, имеющей солидный музыкальный стаж и уникальной.

Затем случилось нечто неожиданное: на сцену вышел «герой», никому не известный, его имя не было занесено в списки выступающих. Он ловко забарабанил на жестяном барабане и со всем присущим ему артистизмом исполнил песню «Джимми-джимми». Публика ликовала, хохотала и охотно шла на его актёрские «уловки». До сих пор моими подругами и мной не раскрыта тайна этого смуглого, с золотыми зубами мужчины.

Ближе к вечеру на сцену заступили горячие бородатые мексиканские «перцы», звёзды альтернативной сцены (ещё бы! группа планирует совершить турне по Латинской Америке, и за две недели было продано полтора миллиона билетов!) - Molotov. Своё название она заимствовала у известного «коктейля».

Будучи не столь ярым любителем альтернативы, я «вышла в народ»: работали машины-поливалки, стояли плакаты, выражающие протест против власти, народ танцевал, пил, гулял или всматривался в большой экран. Мексиканцы играли хорошо, и, несмотря на свой совсем не юный возраст, были на альтернативной волне «почище» некоторых модных альтернативных коллективов.

И вот - последние аккорды - и на смену мексиканцам пришёл украинец, но не абы кто, а сам Вакарчук! Он был в ударе. Рубашка уже на середине выступления была наполовину расстегнута. Сцена заливалась огнями. Песни были на украинском, но язык, казалось, знали все окружающие. И с песней «Без бою» «Океан Эльзы» сдались в этот музыкальный вечер.

Фестиваль стремился к своему завершению, а завершали его «старички» русского рока - группа «Чайф», отметившая свой 25-летний музыкальный юбилей. Песни их были знакомы, любимы, и разгоряченная публика, уже не томимая летней жарой, подхватывала строчку за строчкой: «Не со мно-о-ой..», «Пусть всё будет так, как ты захочешь», «5:0»... Владимир Шахрин «расцветал» с каждой песней, и песни пахли «оранжевым настроением».

На такой позитивной ноте фестиваль подошел к своему завершению. На сцену стали выходить участники «Сотворения», и все вместе они исполнили новую песню, написанную Андреем Макаревичем специально для этого фестиваля. Гремела песня, гремел салют.

А я, слушая затухающие звуки праздника, проходила по неожиданно опустевшему шатру пресс-службы и думала о том, что вот снова завершен праздник музыки, где важно творить и созидать...

Жара сменилась прохладой. Площадь возле Казанского кремля «облысела», и по улицам «потекли» возбужденные музыкальным действом люди. Чтобы вновь «сотворить» мир в следующем году.