Чего нам стоит реконструкция?

Самые страшные фильмы — те, которые лишены вымысла, те, которые показывают реальную жизнь без прикрас. Румынская «Реконструкция» 1968 года — одна из таких картин, выделяющаяся при этом своим каким-то простоватым колоритом.

Руководитель Ижевского киноклуба Андрей Смирнов сообщил перед началом, что это самый важный фильм в рамках Фестиваля румынского кино, который, по мнению сорока лучших критиков Румынии («хотя Румыния — страна маленькая, и вряд ли их там наберётся больше»), является картиной номер один в их стране. Как и любое стоящее кино, «Реконструкция» оказалась под запретом сразу же после выхода. И только в 1990 году получила путёвку в жизнь.

Несмотря на то что изображение чёрно-белое, оно с первых же кадров настолько качественное, детализированное, рельефное, что ощущения от увиденного слишком правдоподобные. Происходит своеобразная синестезия, когда невольно осязаешь, обоняешь, чувствуешь вкус увиденного.

Начало гипнотизирует повторяющимся кадром, интригует имитацией съёмочного процесса, и, если не читать анонс перед просмотром, даже не почувствуешь, что дальше последует такое, от чего холод будет пробирать по коже.

Немногословность героев, огромное значение звуков, песни румынской эстрады, сменяющиеся протяжным, режущим уши гудком автомобиля — всё это играет огромную роль в восприятии того, что происходит на экране. Эффектные зрительные метафоры сразу же вызывают желание трактовать их. Но они не просто красивые акценты: впоследствии всё, что было показано в кадре, оказывается крошечным кусочком пазла одной большой истории.

Сюжет слишком размеренный и медленный, шаг за шагом нагнетающий атмосферу, изначально дарящий безысходность. Он может оказаться не всем по зубам, несмотря на кажущуюся простоту. Переваривать увиденное на экране тяжело, но необходимо. Ведь мы наблюдаем не за исправлением хулиганов, а за тем, как лишают индивидуальности двух парней, как они становятся жертвами произвола, игрушками для власть имущих. Все их попытки раскаяться, проявить душевную доброту оказываются ненужными. Когда один из героев собирается починить машину, его отпинывают как щенка. И так на протяжении ста минут мы наблюдаем реконструкцию преступления. Но не того, которое совершили ребята, а того, которое государство совершает против своих граждан. И за этим наблюдает толпа уже порабощённых, для которых действует древняя формула «хлеба и зрелищ».

А самое неприятное — как и в жизни, положительных героев нет. Каждому есть за что посочувствовать, но сделать это невозможно: у него есть либо чудовищный поступок за плечами, либо черта характера, перечёркивающая всю добродетель. Тягучесть повествования будет нарушена, герои выйдут за свои рамки... Но ненадолго. Рабская идеология уже затянула их в своё болото, гораздо быстрее, чем каждый из них думал.

После таких фильмов уходят быстро, молча и поодиночке. Слишком многое переживаешь за короткий промежуток времени, и хочется упорядочить свои мысли.