Илья Черт: «У нас большая тоталитарная секта по всей стране». Рок-музыкант о своих поклонниках, ответственности и служении богу

Абсолютная темнота вагончика за сценой, который после грозы, видимо, так и не подключили к электричеству. Илья Черт из группы «Пилот» и несколько журналистов. Интервью в столь мистической обстановке, учитывая личность музыканта, не могло не завершиться разговором о, казалось бы, самых далеких от рок-музыки сфер.

 – Вы так радостно приветствовали друг друга с Васей Васиным из «Кирпичей». Вы  старые друзья?

– У нас еще в 1994 году была такая питерская коалиция, которая объединяла несколько групп. Мы были единой группировкой, в которую входили «Кирпичи», мы (тогда называлась Military Jane), Джан Ку и другие альтернативные коллективы. С тех пор мы с Васькой очень дружим, и у нас было много интересных жизненных историй, некоторые из которых нашли отражение в его песнях. Вместе очень многое прошли.

– За вашу творческую жизнь вы испробовали много экстремальных жанров – и металл, и грандж. Как так получилось?

– Это связано с тем, что я слушал разную музыку. В моей семье было два меломана. Отец всю жизнь собирал блюз, босанову, латинскую, кубинскую музыку и так далее. У нас был полный дом пластинок! Брат, который старше меня на 10 лет, соответственно своему возрасту слушал Led Zeppelin, Pink Floyd, Sweet, Slade и других. Весь рок-н-ролл этих годов. Поэтому все детство – лет до 15 – был занят тем, что просто знакомился с этой огромной фонотекой. У мамы не было проблем, чем меня занять (смеется – авт.). Достаточно было посадить к проигрывателю грампластинок. Я очень быстро научился его включать.

За эти годы я прослушал сотни пластинок. А уже с 15 лет стал слушать металл. Поэтому так странно получилось: мне нравится очень тяжелая музыка – вплоть до хардкора и индастриала, и с детства сохранил любовь к босанове и блюзу.

– А в итоге нашли какой-то свой стиль?

– Как художник не очень люблю самоограничение. Поэтому и не люблю стилей в музыке. Если песня имеет агрессивный характер – по тексту и подаче, то мы используем соответствующую музыку. Мы понижаем строй гитар, используем страшные сэмплы. Все делается в жестком звучании. Если же песня красивая, романтическая – про любовь (если бы в вагончике был свет, то в этот момент Илья явно бы подмигнул девушкам-журналисткам – авт.) – то мы делаем ее красивой, мелодичной. Все зависит от смысла, образа, который хотим донести!

Поэтому я против, когда кричат: «Мы играем панк-рок!». Мы играем просто музыку. К нашим услугам вся мировая музыка. Мы даже классику используем. В некоторых песнях есть классические элементы на рояле.

– Заметно, что вы к своим поклонникам хорошо относитесь…

– Они же наши братья и сестры! Я всегда шучу, что у нас большая тоталитарная секта по всей стране (смеется – авт). И самое смешное – это в некотором роде правда. Потому что ребята создают фанклубы, между собой знакомятся, ездят по стране. Везде свои люди, друзья, связанные с группой «Пилот». Всегда есть, где тебя примут, накормят, спать уложат, постирают вещи, дадут денег и все такое. Это очень хорошо, когда есть такая сеть людей, которые дружат и всегда помогают друг другу.

– Вы же для них уже не только рок-герой, но и духовный гуру. Не пугает такая ответственность?

– Сначала было очень острое чувство ответственности. Потом мой учитель сказал очень хорошую фразу: если человек говорит правду от сердца, искренне, то всю ответственность за его слова берет на себя бог. Он не в ответе за то, что говорит, если говорит правду. Поэтому я не несу никакой ответственности за свои слова. Я говорю честно, искренне, то, что думаю и в чем уверен, поэтому никакой ответственности нет. Вчера, например, читал лекцию, завтра повезу целую группу на буддистскую практику осознанного умирания на пять суток.

– А ваши лекции посвящены буддизму?

– Нет, я крещеный христианин. В 1991 году покрестился. В 1992 году получил духовное буддистское имя. Мой ведический учитель запретил проходить мне инициацию, получать ведическое имя, потому что я публичный человек. Это не очень приветствуется в этой культуре. Я не принадлежу ни к одной из конфессий. Тем не менее, у меня есть друзья и учителя в любой религии. Я считаю, что все они служат богу. Просто разными путями и способами. Самая главная моя задача – стереть между ними какие-то разногласия. Я не за то, чтобы они вообще исчезли, а за то, чтобы они были вместе.

Между ними должно быть содружество и сотрудничество, а не какая-нибудь борьба за первое место, это не соревнования. Не нужно бороться за любовь к богу. Нужно быть вместе. Мы должны быть друзьями.

– Интересный поворот. Рок-музыкантов обычно обвиняют в служении совсем другим силам…

– Всего 300 лет назад именем Христа жгли детей и стариков на кострах. Мы не далеко ушли от каменного века. На самом деле в отношении религии, философии, мировоззрения мы до сих пор являемся варварами. Мы очень маленькие, глупые и злые дети. Вся цивилизация находится даже не в детском саду, а в яслях. И когда люди говорят о конце света, мне становится смешно. Потому что мы только-только готовимся вступить в первую группу детского сада.

– А вы своей музыкой способствуете взрослению людей?

– Я думаю, это делает каждый сознательный человек. Когда ты впервые знакомишься с богом и понимаешь, кто ты такой, тебе больше нечего делать в жизни, кроме того, что служить всем. У тебя больше нет занятий других. Ты понимаешь, что все остальное – мусор, чушь, пепел от сигарет. Ты понимаешь, что это единственное, чем стоит заниматься в жизни, что придает ей смысл. Поэтому этим занимается любой сознательный человек. Врач, водитель трамвая, музыкант, кто угодно. Это можно делать, находясь на любом месте. Неважно. Важна сама мотивация!